Новая Москва

История Москвы — это история большой стройки. «Москва не сразу строилась» — не зря эта строчка из песни советских композиторов стала поговоркой. Сотни раз она горела (первый пожар отмечен в летописи 1177 годом) то по вине супостатов, то по бесхозяйственности своих же жителей, и всякий раз отстраивалась заново. Не имея естественных границ, она росла новыми кварталами вширь: с Кремлевского холма в Белый город и Замоскворечье, из Замоскворечья за Камерколлежский вал, перепрыгнула через индустриальные зоны вдоль кольцевой железной дороги в кварталы новых домов для новых людей, а там и за МКАД… Средневековые магистрали давно стали улицами, похоронив под тротуарами пригородные деревни. Но сколько ни тянутся федеральные трассы, начинаются они в одной точке: на нулевом километре у стен Кремля.

Московский Кремль, как главный историко-художественный комплекс города, его древнейшая часть, издревле был средоточием не только политической, но и духовной власти страны. Его святыням приходила поклониться вся Россия, на его территории испокон веков строились величественные храмы, ставились монастыри. Но судьба последних была незавидной.

В новейшее время Москву постигли сравнимые с пожарами инновации. Еще не успело забыться возмущение москвичей по поводу строительства николаевских небоскребов (дом Афремова — 8 этажей, дом Нирнзее — неслыханные 10), как большевики принялись сносить все постройки, непригодные для жизни в коммунистическом завтра. В первую очередь — храмы, рассадники опиума для народа. Взамен строились образцовые дома-коммуны, футуристические рабочие кварталы… Сама правительственная трасса, Новый Арбат, вырубленный в 1962 прямо по старинным кварталам, — остаток Генплана 1935 года и реликт утопического плана Ле Корбюзье, который всерьез предлагал снести все постройки Москвы, кроме Большого театра, Мавзолея и Кремля.

Кремль выстоял перед «геометрическим духом» инноваторов, но не весь. В 1929 были взорваны Чудов и Вознесенский монастыри, свидетели и участники русской истории на протяжении полутысячи лет. Спустя 85 лет Владимир Путин предложил восстановить оба монастыря на прежнем месте, а заодно открыть Спасскую башню, то есть — разрешить свободный проход через территорию Кремля. В наше время такие решения спонтанно не делаются. «Восстановление исторической справедливости» — как это называется в официальных источниках — трудная задача, которая будет длиться не один год и надолго привлечет внимание к Кремлю как к центру не политической, но идейной жизни России. Что может стоять за этой неожиданной новостью?

Чудов монастырь в Кремле был основан митрополитом Алексием в 1365 году в память об исцелении от слепоты Тайдулы, матери хана Золотой Орды Джанибека. По молитвам святителя Тайдула обрела зрение в день, когда церковь отмечает память чуда Архангела Михаила в Хонех. Это давняя история: в IV веке во Фригии находился храм, который был сооружен в честь исцеления немой девушки водой из близлежащего источника. Язычники попытались уничтожить это место, соединив горные реки в одно русло и направив их течение на храм. Архангел Михаил ударом своего жезла открыл в горе широкую расселину (хону), и чудом церковь уцелела.

Митрополит Алексий обратился к прозревшей Тайдуле с просьбой подарить ему участок земли в центре Московского Кремля, на котором располагалась ханская конюшня, на что и получил разрешение. Таким образом, Чудов монастырь явился для православных знамением того, что власть Орды над Русью будет упразднена. По смерти Алексия Московского Чудов стал усыпальницей святителя, мощи которого с 1483 года покоились в Алексеевской церкви монастыря. В 1501-1503 годах древнюю церковь сменил храм, возведенный итальянскими мастерами.

Близость к Кремлю с самого начала придала Чудову монастырю существенный политический вес. Именно отсюда в Смутное время бежал монах-расстрига Гришка Отрепьев, будущий Самозванец Лжедмитрий I. В 1612 году монастырь стал местом мученической кончины патриарха Гермогена, уморенного поляками голодом за то, что стал духовным вдохновителем сопротивления. Мощи святителя были обретены спустя два века, но и до этого во время Высочайших визитов в Москву монастырь наряду с кремлевскими соборами непременно включался в маршрут церковно-государственных церемониалов.

В 1812-м французы осквернили Кремль: свой военный штаб Наполеон расположил в монастыре, причем в алтаре соборного храма «железный маршал» Даву разместил опочивальню. Известие об этом святотатстве придало русским войскам патриотического духа. Спустя сто лет в подклете Алексеевской церкви нашли упокоение останки великого князя Сергея Александровича, взорванного эсэром Иваном Каляевым на территории Кремля. Склеп московского генерал-губернатора находился точно под ракой святителя Алексия.

Соборный храм Чудова монастыря был разрушен большевиками в ночь на 17 декабря 1929 года — потребовалось место для размещения здания, где бы проходили обучение кремлевские курсанты. Перед сносом администрация Кремля вызвала знаменитого художника Павла Корина для демонтажа наиболее ценных фресок, однако не дала ему завершить работу. Собор был уничтожен вместе с фресками. В день сноса выдающийся реставратор памятников древнего зодчества Петр Барановский — последний человек, видевший интерьеры Чудова монастыря — успел лишь вынести из здания раку с мощами святителя Алексия. Ныне сохранившиеся фрагменты фресок экспонируются в Третьяковской галерее, Историческом музее, Музее Андрея Рублева.

В том же 1929 году был взорван женский Вознесенский монастырь, который находился слева от Спасской башни и почти вплотную примыкал к кремлевской стене. В древности он служил местом погребения представительниц московского великокняжеского рода. По преданию, он был основан женой Димитрия Донского великой княгиней Евдокией предположительно в конце XIV века. В 1588 году при царе Феодоре Иоанновиче главная церковь была разрушена и Вознесенский собор был восстановлен в виде реплики другого кремлевского собора, Архангельского, существующего и поныне. В иконостасе храма Вознесения находилась почитаемая древняя икона Божией Матери Одигитрии, которая по преданию чудотворила во время нашествия Тохтамыша на Москву в 1382 году. Правда, она сгорела во время одного из московских пожаров, и спустя столетие великий иконописец Дионисий написал на обгоревшей доске новый образ. В наше время эта икона хранится в ГТГ. Кроме главного собора, в монастыре были еще две церкви и кельи, в которых до свадьбы жили царские невесты.

Когда в марте 1918 года в Кремль переехало советское правительство, и этот монастырь был закрыт. Спустя 10 лет правительственная комиссия осмотрела здания кремлевских монастырей и постановила снести их, чтобы очистить место для строительства Военной школы им. ВЦИК. Правда, благодаря усилиям реставраторов, искусствоведов и других специалистов были организованы архитектурные обмеры, фотофиксация монастырских построек, обследование захоронений великих княгинь и цариц, а также вывоз саркофагов с останками в подземную палату южной пристройки Архангельского собора, где они пребывают и поныне. В 1932-1934 годах здание Военной школы, стилизованное под кремлевский классицизм, заняло место монастыря рядом со Спасской башней, но вскоре было выведено из-под юрисдикции Кремля. В нем начал работать Президиум Верховного Совета СССР.

В начале XX века Московский Кремль был полностью закрыт для посетителей, и лишь в 1955 году его частично открыли — с тех пор вход и выход осуществлялся только через Боровицкую и Кутафью башни. Комплекс административных зданий на месте разрушенных монастырей, расположенный между Спасскими воротами и Сенатским дворцом, так называемый 14-й корпус, входил в число строений, образующих Ивановскую площадь. Когда в 2012 году начался очередной этап глобальной реконструкции 14-го корпуса, располагавшиеся здесь подразделения Администрации Президента были переведены на Старую площадь.

До сих пор ворота Спасской башни открывались только для проезда кортежа президента во время инаугурации и один раз перед Новым годом, чтобы доставить в Кремль главную елку страны. И вот накануне, 31 июля, стало известно, что президент РФ Владимир Путин принял решение не возвращать чиновников обратно в Кремль и открыть Спасскую башню, что сделает туристические прогулки по центру более удобными и упростит маршруты москвичей, вынужденных обходить закрытый Кремль через Александровский сад и Красную Площадь. По замыслу президента Кремль перестанет быть зоной чиновников, Ивановская площадь полностью разгрузится от служебных автомобилей и транспортная ситуация вокруг Кремля больше не будет осложняться постоянным перекрытием движения. Снос административного 14-го корпуса на Ивановской площади, не представляющего исторической и архитектурной ценности, и реконструкцию стоявших на его месте Чудова и Вознесенского монастырей еще предстоит согласовать с ЮНЕСКО, под охраной которого находится архитектурный комплекс Московского Кремля.

Под охраной ЮНЕСКО находятся и Кремлевские звезды, установленные на башнях в 1935 году. Те, довоенные, звезды были покрыты золотом, как церковные маковки. Нет сомнений, что один из восстановленных монастырей станет символом новой России. Останутся ли светить над ним красные звезды? Вероятно, да: страна, которая отказывается от своего прошлого, не может жить долго. Эта системная эклектика — одна из главных черт, непонятных иностранцам в России.

Ни западникам не понять, ни славянофилам не измерить эту огромную страну чудес, которая всегда находилась на стыке культурных кодов: Орды и варяг, западного просвещения и восточного консерватизма, крестьянского Мира и имперской гордости. Из этой бешеной смеси рождается и красота Московского Кремля, неважно, какого он цвета — красного или белого. С 1918 года, когда большевики перенесли столицу в Москву, Кремль стал политическим центром России. Предложение Путина минимизировать административную функцию Кремля, открыть свободный доступ и восстановить снесенные большевиками монастыри означает намерение вновь сделать его духовным центром страны. В ряду беспорядочных шагов по нащупыванию национальной идеи этот может оказаться одним из самых удачных.

А нам с вами остается надеяться, что к реконструкции Чудова и Вознесенского монастырей — в том случае, если она действительно произойдет — отнесутся с гораздо большей ответственностью, чем к лужковской реконструкции храма Христа Спасителя, эстетические достоинства которого современники подвергали большому сомнению, а потомки и подавно.

Арсений Штейнер
Игорь Игрицкий