В гости к мигрантам, торговцам и подпольным игрокам

В столице работает чуть больше 2500 участковых инспекторов. Нагрузка у них немалая: на каждого приходится до 4000 граждан с их жалобами и проблемами. С чем приходится сталкиваться инспектору в своей работе? Корреспондент «Ленты.ру» отправился в рейд «по отработке жилого сектора» с участковыми Строгино.

В этот раз руководство полиции Северо-Западного округа решило провести в Строгино усиленный рейд: по различным подозрительным адресам, "нехорошим квартирам", по улицам района отправились 37 инспекторов. Такие рейды проводятся периодически исходя из оперативной обстановки.

Я заступаю на дежурство с представителями семейной династии. Майор Виктор Ганненко работает в органах с 1982 года, а участковым — с 1987-го, итого — уже 33 года в полиции. Его сын Дмитрий, капитан полиции, — с 2004 года. Отец и сын работают участковыми на одном участке, и местные жители их хорошо знают. Вот и сейчас Ганненко-старший рассказывает, что жильцы дома по Неманскому проезду проявили бдительность — сообщили, что по соседству с ними появилась «резиновая» квартира, где явно живет много мигрантов. «Наши глаза и уши — это общественность, — говорит Ганненко-младший. — Есть и старшие по подъезду активные, а есть и сами жильцы. Кто-то возмущается, а кто-то волнуется, боится возможных террористических акций».

Хрупкая черноволосая женщина в белой футболке открывает дверь — и тут же испуганно скрывается в комнате. В большой комнате — три потертых разномастных ковра, они полностью покрывают пол. Кроме ковров и шкафа, здесь больше ничего нет, а на лоджии лежат скрученными около десятка матрасов. «Здесь явно ночует человек 15», — считают участковые. Но узнать у соседей, сколько точно может проживать в квартире заезжих гостей, практически нереально. «Славянскому человеку тяжело воспринимать восточные лица. Поэтому соседи обычно и говорят, что — да, "живут по соседству кавказцы", или "азиаты", но не могут посчитать, сколько их там живет», — говорит Дмитрий.

Женщина, встретившая нас, выходит из комнаты, протягивая участковым несколько паспортов. Как оказалось, вместе с ней в комнате прячутся еще две женщины, а на кровате лежит трехмесячный малыш. С документами все в порядке: в паспорта гражданок Узбекистана вложены патенты, действующие до марта 2015 года. В договоре аренды «двушки», который смотрят участковые, указан в качестве арендатора один человек, но прописано, что с ним могут проживать до четырех человек. Хотя ковры и матрасы в большой комнате свидетельствовали о том, что тут живут — или, по крайней мере, ночуют — еще больше десятка человек, и они уже явно проживают тут незаконно. «Аренда этой квартиры в месяц, по договору, — 50 тысяч рублей, — говорит Ганненко-старший. — Но способ экономии есть: часто в таких квартирах основные арендаторы живут в отдельной комнате — как здесь, а вторую выделяют для собственного "хостела", сдают ее куче своих земляков, отбивая сумму аренды».

Мигрантки облегченно вздыхают: возможно, они знали, что их документы в порядке, но все равно чувствовали себя в опасности. Теперь женщины улыбаются и тихо рассказывают о себе. Сейчас работает только одна из них: 25-летняя девушка — мерчендайзер в АШАНе и получает 26 тысяч рублей. Ее родственница, мама малыша 27-летняя Ситора Сапарова рассказывает, что с ребенком, конечно, в Москве сложно, ведь она сразу же после родов оказалась без работы. «Я в Москве с 2005 года. Последние три года работала в "Шоколаднице", официанткой. Мама тоже там работала, уборщицей. Сейчас уволилась. У нас заканчивается договор аренды квартиры, и мама уедет назад в Бухару. Заберет и моего сына. Зато я смогу снова выйти на работу, буду высылать маме деньги», — говорит Ситора. Ситора рассказывает, что очень старалась, и работа в «Шоколаднице» ей нравилась: «Нам платят 42 рубля за час работы. Плюс чаевые, в день может быть до тысячи рублей. В целом получалось до 40 тысяч рублей в месяц. Еще и кормили пять раз в день! Я держалась за место, если без выходных работать, можно тысяч 60 получить».

Муж Ситоры, Сурик, занимается в Москве ремонтом квартир. Но сколько получает, неизвестно. «Он мне не говорит», - смущается Ситора. «У Сурика есть еще одна жена, семья. Они живут в Узбекистане, — рассказывает мать Ситоры. — Ситора — вторая жена. Ей нужно очень стараться для себя и для сына, чтобы не оказаться без денег, поэтому работа для нее важна». Женщина поясняет, что в Узбекистане мужчина может иметь «сколько угодно официальных жен, если он способен обеспечивать их и детей».

Ганненко старший и младший отправились дальше по этажам, решив узнать, есть ли жалобы у жильцов, а мы с другим нарядом отправляемся на Строгинский бульвар. Сигнал поступил на номер «02»: в «Магазине разливного пива» продали алкоголь несовершеннолетнему. Когда мы приезжаем на место, маленький магазинчик в подъезде жилого дома уже находились сотрудники полиции. Брюнетка за стойкой утверждает, что продала напиток и отдала чек мужчине, а не юной девушке. Мужчина, на которого показывает продавщица, с такой версией не согласен и в ответ показывает полицейским видеозапись, сделанную на телефон: девушка подходит к стойке и покупает товар. Снятая на телефон девушка стоит тут же: «Да, пиво продали действительно мне. А мне 17 лет».

Видео на телефон снимали Александр Моткин и Николай Рассадкин, представители организации по защите прав потребителей «Новый Формат». Они поясняют, что постоянно проводят такие рейды, а сегодня их выезд совпал с усилениями в полиции Строгино. «Мы против продажи алкоголя детям, — говорят они. — Сегодня, например, из 15 точек это первый магазин, где несовершеннолетнему продали пиво. Мы заходим в магазины средней ценовой категории. Чаще всего грешат именно такие небольшие и неизвестные торговые точки».

Директор магазина, представившийся Ильей, худой мужчина с бегающими глазами, явно нервничает: «Пришел взрослый мужчина с девушкой. Продали пиво, дали ему в руки чек. А потом они заходят, заполняют какие-то бумажки, говорят — с вас штраф! Это подстава! Я, получается, тоже могу зарегистрировать некоммерческую организацию, ходить везде с малолеткой, покупать алкоголь, а потом претензии предъявлять. Работа магазина прекращена! Магазин терпит убытки!».

Наказана будет не торговая точка, а девушка-продавец. «Протокол составляется на лицо, нарушившее закон», — говорят полицейские. Штраф за розничную продажу алкоголя несовершеннолетним, по Административному кодексу, — от 30 тысяч до 50 тысяч рублей. Так что продавщица за стойкой теперь потеряет до двух своих месячных заработков.

Есть небольшая передышка, мы вышли на улицу. Наш разговор вскоре прерывает пожилая женщина. «А к кому можно обратиться насчет шиномонтажа?» — спрашивает она Дениса Смирнова, начальника участковых уполномоченных отделения МВД РФ по району Строгино. — «Вам колеса поменять, или он вам мешает?» - интересуется главный участковый. — «Мешает. Музыка грохочет круглосуточно, спать не дают!» — нервничает старушка.

Оказывается, порадовать нам ее нечем. «Мы меры-то принимать будем, но сейчас временно не работает статья 3.13 (речь идет о статье 3.13 "Нарушение тишины и покоя граждан" Закона города Москвы. - «Лента.ру»), по которой мы могли привлекать граждан за излишне громкую музыку, — обращается к женщине Денис Смирнов. — Но я все равно советую вам всегда звонить в 02. Приедет наряд, проведет с ними беседу. Если через полчаса опять будут шуметь — снова вызывайте. Тут стесняться не надо. Но способ пока только такой, механизма, чтобы их наказать, у нас пока нет». — «Поня-я-ятно, — разочарованно протягивает дама. — У нас только законопослушные граждане, значит, соблюдают законы, а на других и управы нет».

Как объясняет Денис Смирнов, в этом году в органы полиции поступило разъяснение, что пока по статье 3.13 участковые даже не могут составлять протоколы. «Закон о тишине есть, статья Административного кодекса карающая — тоже есть. Но она не работает. Так же, как и санкции за торговлю на улицах, за машины на газонах, за собак без намордников».

К нам присоединяется представитель прокуратуры. Помощник Хорошевского межрайонного прокурора Алексей Литвиненко сообщает, что в районе обнаружены две нелегальные игорные точки. Мы приезжаем на одну из них. Игровой зал занимает помещение первого этажа жилого дома. Справа — магазинчик суши на вынос, слева — какая-то продуктовая точка. Между ними — двери, заклеенные черной непрозрачной пленкой, чтобы было не видно, что внутри. Никаких признаков жизни: на стене большие буквы «АРЕНДА» и номер телефона — вроде бы помещение сдается. Но на самом деле за дверьми — игровое заведение.

«Открываем! Полиция, прокуратура!» — кричат через дверь участковые, но реакции нет. «В такие заведения пускают только своих. Обычно по звонку, по предупреждению. Здесь точно работающая точка, - говорит Литвиненко. – На прошлой неделе я следил за ее работой, сидел в машине. К двери подошла дама в леопарде, позвонила, ей открыл парень в черных брюках и белой рубашке, явно охрана, и она зашла внутрь. Клиенты в такие заведения ходят круглосуточно».

Дверь приходится вскрывать. Приглушенный свет, красные стены, черная мебель. Черные барные стулья перед стойками, на них — черные компьютерные мониторы. У стенки притулился старый журнальный столик, с угощением для клиентов. Скромно, не по-ресторанному: пластиковые стаканчики, сахар, печенье. Сигареты поштучно — в стаканчиках, как зубочистки. В холодильнике содержимое поинтереснее – соки, вода и початые бутылки коньяка.

Игроки выстроились вдоль стоек с компьютерами, повернувшись к нам спиной. И молодые люди, и солидные мужчины в возрасте. От вспышек моего фотоаппарата любители азартных развлечений закрываются руками, не желая попадать в объектив. Спрашиваю одного из них: «А что вы здесь делали?». — «Я? Зашел в туалет! Я вообще никогда этими вещами не занимаюсь», — отвечает мужчина лет 50 в красной футболке. — «А как же вы зашли, если сюда просто так никого не пускают?» — «Да кто-то заходил, и я с ним». — «А вы сюда как попали?» — задаю вопрос следующему гражданину . — «К девушке своей пришел», — отвечает игрок. — «А вы? Версия с туалетом и девушкой уже не принимается», — обращаюсь к третьему, молодому человеку в очках. Тот смущенно улыбается и, не найдя своего варианта ответа, молча качает головой.

Девушка в кассе за окошком с решеткой не очень разговорчива. Она объясняет, что работает здесь уборщицей. Документов, кассовых чеков полицейские найти не могут. В ящиках тумбочки, в шкафу бумаг, интересующих полицию, нет. «Ставим личные вещи сюда. Вас потом досмотрят сотрудницы полиции. Отойдите от сумочки!» — говорит полицейский девице, которая норовит придержать сумку у себя и не дать досмотреть ее. Полиция подозревает, что все документы, которые могли бы подтвердить проведение игр в клубе, находятся в ее «ридикюле».

Кстати, в паспорте у девушки мы находим шпаргалку. В инструкции сказано, как должен работать кассир, и хотя хозяйка паспорта успела разорвать записку пополам, из обрывков фраз несложно сложить текст: «При работе с деньгами не торопимся. Не надо поддаваться на торопливость клиента. В проблемных ситуациях недостающие деньги в кассу будет докладывать не клиент, а сотрудник из своей зарплаты. Любая сумма выигрыша должна быть озвучена игроку». Попались!

«Кассу они снимают несколько раз в день, так что в кассе больше миллиона мы не найдем, скорее всего, — говорит Литвиненко. Поэтому максимум, что тут могут сделать правоохранительные органы — наказать административно. — У нас нет сведений о юрлице, скорее всего, его тут и вовсе нет. Поэтому к ответственности будет привлечено то лицо, которое брало у игроков деньги. То есть кассир. Охранник не ответит ни за что, потому что он ни от кого не получал денежные средства».

Кстати, охранник заявил нам, что зашел сюда «просто так», но помощник прокурора уверен, что молодой человек тут работал: «Они все выглядят стандартно: черные отглаженные брючки, белая рубашка. И еще крепкое телосложение – потому что проигравшие граждане имеют обыкновение буянить» — говорит прокурор.

Переписав паспортные данные и взяв с объяснения, посетителей отпустили: игроков наказать не за что. Да, есть, конечно, наказание за азартные игры на деньги в общественном месте — но, опять же, в подобном случае это сложно доказать. А денег в кассе мы не обнаружили. Пока полицейские штурмовали вход, сотрудники игрового клуба успели спрятать наличку. После заполнения протокола кассиру выпишут штраф и отпустят, видимо, поэтому девушка и не очень беспокоится. Скорее всего, через какое-то время игорный клуб за черными дверями заработает снова.

За суточный рейд участковые проверили 310 квартир. 47 граждан были доставлены в отделения для проверки личности. Инспекторы составили 25 протоколов об административных нарушениях. Эти цифры, отмечают полицейские, подтверждают, что в целом уровень преступности, особенно уличной, снизился. «В начале прошлого года количество уличных преступлений возросло , — говорит руководитель пресс-службы УВД по СЗАО ГУ МВД России по Москве Наталья Уварова, — и руководство ГУВД Москвы поставило задачу выяснить, почему это произошло, и навести порядок на улицах. В городе одни за другим проходили оперативно-профилактические операции. Самые усиленные рейды проходили в пятницу вечером. Мы проверяли общежития, стройки, усиленно патрулировали улицы. Стали привлекать к уголовной ответственности владельцев квартир, которые селили у себя нелегалов. Осенью 2013 года на территории округа были задержания и по 200, и по 600 человек. Результат есть: москвичи отмечают, что на улицах стало более безопасно».

Со стороны работа участкового инспектора кажется рутинной — пока не побываешь в его шкуре. Оказывается, тебе понадобится не только твой профессионализм, но и все твое терпение, внимательность, где-то дипломатия, где-то — твердость. И выносливость, конечно. «Приходите к нам почаще, вы нам сегодня удачу принесли!» — говорит мне майор Смирнов: он и его коллеги довольны сегодняшним «уловом». И можно было бы, наверное, воспользоваться привычной метафорой и назвать труд участковых неблагодарным — если бы не бесконечные «Здравствуйте!», «Добрый день, Денис Борисович!» и даже «Привет! Увидимся на тренировке!», что мы слышали от местных жителей, ходя по улицам Строгино. Наверное, когда горожане знают и уважают своего участкового -— это для него лучшая благодарность.