Человек и магнитофон. Как Андрей Хлывнюк закрыл себе гастроли в Россию - ФОКУС

Андрей Хлывнюк утверждает, что он мещанин, то есть обыватель. При этом говорит, что у него в голове нет ничего, кроме музыки. Второе противоречит первому. Как уверяет биограф рок-н-ролла Сева Новгородцев, настоящий музыкант, хотя и похож на обыкновенного человека, по сути своей принципиально иное существо, влекомое неясной мечтой об идеальном звуке. К идеалу можно приблизиться, но достичь его невозможно, поэтому поиск звука продолжается всю жизнь.

Тысячи поклонников голосуют за Хлывнюка гривной, евро и рублём. А ещё — спринтами к сцене во время концертов, поближе к певцу. Группа, экспериментирующая с музыкальными стилями от фанка и хип-хопа до джаза и рока, — живое воплощение идеального бумбокса. Чудесного изобретения человечества — магнитофона, куда всегда можно вставить диск или кассету с любимой музыкой.

Песни "Бумбокса" — дневниковые записи, оформленные в музыку. Настолько созвучные поколению двухтысячных, что слушатели считают их собственными. То, что "белые обои, чёрная посуда" бывают только раз в жизни, для них ясно как божий день. И ни малейшего сомнения не вызывает тот факт, что "как гореть дотла, знает только пепел".

Фото: из личных архивов

Клуб, где мы разговариваем с Андреем Хлывнюком перед его концертом, снаружи напоминает прямоугольную коробку, внутри — космический корабль из "Одиссеи" Кубрика. В гримёрке стулья и зеркала, множащие изображения посетителей. Лидер "Бумбокса" на расстоянии вытянутой руки выглядит таким же, как на телеэкране. Склонным к философствованию, закрытым, при этом располагающим к себе. Кажется, ещё немного и он уснёт посередине разговора или погрузится в созерцание бумажного стаканчика, из которого пьёт кофе с молоком.

— Я люблю наблюдать за собой со стороны, — тихо говорит Хлывнюк, и этот почти шёпот контрастирует с грохотом, доносящимся со сцены, на которой в этот момент проходит саунд-чек группы. — Или вообще представлять мир без себя.

Андрей отрывает взгляд от стаканчика и смотрит на своё изображение в зеркале.

— Это как? — торопею я.
— Например, на людном перекрёстке, пока ждёшь переключения светофора с красного на зелёный, — поясняет он. — Или на крыше дома. Мир и дальше продолжает жить, а тебя уже не существует.
— Зачем это вам?
— Отрезвляет. Я — часть массовой культуры. Такие наблюдения за собой не дают думать о глупостях из серии: популярен ты настолько или вот настолько. Ты просто работаешь на качественный результат, пребывая всё больше и больше в настроении своего любимого дела.

Любимое дело вскоре громко напоминает о себе. Со сцены доносится барабанная дробь. Андрей оживляется. Ему хочется туда. Настоящий Хлывнюк там, на концертной площадке, а не здесь, в гримёрке. Однажды он заметил, что всё, кроме музыки, кажется ему "низкопробным". А недавно группа сняла клип на песню "Дитина", вначале которого музыканты с материнским трепетом обнимают инструменты. И только певцу нечего обнять. Потому что его главное сокровище, голос, им и является. Фронтмен "Бумбокса" — обладатель белого соула, которым он с таким надрывом выводит лёгкие до невесомости тексты, что кажется сама Дженис Джоплин встала из могилы, чтобы выкрикнуть своё Cry baby. И в случае Хлывнюка неважно, поёт он о пепле или о жвачке, — всё равно получается о вечном.

"Вокалист работает связками — связки это не струны, их нельзя купить в магазине. Если ты охрип или переутомился, не споёшь. Поэтому вокруг нас часто такая кутерьма и происходит". Это ответ на мой вопрос о том, почему вокруг певцов вечно вертится так много помощников.

О Хлывнюке предельно ясно только одно: человек поймал свою волну. В случае с поэзией или музыкой это сравнимо с обретением веры или хемингуэевского праздника, который всегда с тобой. Отчасти этим и объясняется незапятнанная репутация вокалиста. За десять лет существования группы он не громил отели, не уводил девушек у коллег, не прыгал пьяным или обдолбанным по сцене, не выступал ни за какую политсилу. В мире рок-н-ролла случай почти уникальный.

А возможно, дело в правильных людях, которыми окружён музыкант. У группы "Бумбокс" есть талисман — продюсер Алексей Согомонов. Этого добродушного человека с улыбкой чеширского кота часто можно увидеть на концертах стоящим у края сцены. С Хлывнюком он знаком давно, с тех пор, когда оба жили в Черкассах. В небольшом городке неформалы находят друг друга так же быстро, как первую любовь в шестнадцать лет. Они познакомились на фестивале граффити и музыки, который в конце 1990-х организовывал Согомонов. Будущая звезда принесла эскизы — с точки зрения будущего продюсера ерундовые. Потом Согомонов услышал, как Хлывнюк поёт. С тех пор они неразлучны. Андрея он называет братом, группу — семьёй (отсюда, вероятно, и название одного из альбомов "Family Бізнес").

Говоря о рок-н-ролле, Согомонов замечает, что тут очень быстро можно скатиться в какую-то ерунду. "Либо начинаешь вести себя совсем безобразно — наркотики, алкоголь и всё прочее. Либо становишься пародией на самого себя, перестаёшь контролировать публику и на полном серьёзе веришь в то, что несёшь людям что-то непостижимое, чего они были лишены".

Единственный способ избежать этого — не думать о том, какой ты крутой. А ещё немного себя недо­оценивать. При абсолютной погружённости в музыку с недооценкой у Хлывнюка всё отлично. О себе говорит, что он "поэт-песенник, и то не очень серьёзный". Если начинаешь сравнивать его с другими, открещивается: "АукцЫон" — слишком круто для меня. Определённой стадии просветления группа". Временами впадает в назидательный тон: "Это песня о том, что слабоалкогольные напитки уничтожают молодёжь" (о стёбной песне "Синяя рыжая девушка"). На идиотские вопросы: "Что вы вкладываете в слово "бумбокс" и в творчество?" —отвечает с юмором: "В бумбокс мы вкладываем кассеты".

О создании песен рассказывает без сантиментов. "Не надо ловить никаких волн — будете ждать вдохновения, ни черта не напишете, — говорит он. — Надо сесть и работать. Хорошо писать одновременно четыре, три, две песни. Ещё один способ проверки — натягивать на одну мелодию разные тексты. Либо писать тексты для одной песни на разных языках (у Андрея незаконченное филологическое образование. — Фокус), это даёт другие планы". По его словам, из пяти песен на одну тему классной может получиться одна. Кстати, хит "Вахтёрам" родился именно так.

"Работа — как шляпа на голове. Даже выйдя на улицу без штанов, нечего стыдиться, если ты в шляпе", — говорил отец героя Джонни Деппа в фильме Arizona Dream. До Майдана и войны на востоке Украины для Андрея такой шляпой была музыка. "Мне всегда казалось, что артист не должен вмешиваться в политику. Казалось, рок-н-ролл может очищать от этого, защищать, — говорит Хлывнюк. — И тут вдруг на десятом году существования команды я вовлечён. Всё моё внимание, кроме репетиций в студии и концертов, приковано к происходящему". Андрей рассказывает, что недавно один из музыкантов группы перевёз в Киев родителей из Луганска, у другого — родственники в Николаеве, у самого фронтмена — в Донбассе.

В феврале этого года в интернете появилось видеообращение к силовикам. Хлывнюк в зимней шапочке, натянутой по самые брови, тихо говорил о том, что он презирает их. "Я такой же экстремист, как они (протестующие на Майдане. — Фокус), если вы так нас называете. До свидания". Когда началась аннексия Крыма, в сети появилось фото, на котором он держал самодельный плакат со строчкой из "Вахтёрам": "А эти ночи в Крыму теперь кому?" Жест не остался незамеченным: гастроли в России накрылись медным тазом. "Бумбокс" попал в чёрный список невъездных групп, а это 60% процентов всех гастрольных поездок коллектива за год.

Фото: из личных архивов

Татарские раскосые глаза Хлывнюка темнеют. И я впервые вижу, как на их дне пляшет чёрт. Майдан для него настолько горячая тема, что трудно об этом говорить. "Я сейчас лицо лечу. Кожное заболевание — оно не заразно. Мне кожу надо раздирать, а потом втирать в неё лекарство, от которого очень больно. Такие же ощущения у меня от Майдана".
Мы молчим. Я осторожно интересуюсь, как насчёт песни о войне, мире, Майдане — обо всём, что происходит. Он отвечает, что не знает. Что сама болтовня об этом — "дерьмо собачье…". Как ни скажешь, всё будет фальшью.

Его зовут на сцену. До начала концерта осталось минут сорок. Он оживляется, торопливо тушит сигарету и убегает. Через полчаса человек из гримёрки превратится в Бога, друга, брата для каждого, кто пришёл на концерт. Я смотрю на его выступление и думаю о том, что хочет он того или нет, но напишет песню о войне, мире, Майдане. Потому что история, пусть криво и косо, но уже вставила свою кассету в бумбокс и нажала кнопку "запись".