Как живут и что говорят о войне переселенцы из Донбасса

Год назад в обнесённое семиметровым забором Межигорье могли попасть единицы. Сегодня здесь прогуливаются толпы зевак, на фоне хонки фотографируют невест, туристы разглядывают страусов и антилоп в неубранных вольерах. Из окон домиков, где недавно жила прислуга гаранта, за происходящим наблюдают переселенцы из Луганской и Донецкой областей. В бывшей резиденции экс-президента Януковича их поселил комендант Межигорья Денис Тарахкотелик. Гостей кормят три раза в день, в доме есть душ и кухня. В Славянске, Луганске и Краматорске у них остались близкие и друзья, с которыми сегодня невозможно связаться. И прежняя жизнь, к которой теперь нет возврата: дома многих разрушены, а на восстановление городов уйдут годы.

Пётр Берёза
С женой Дарьей уехал из Краматорска в середине мая

Моя война с Партией регионов длится уже пять лет — с тех пор, как общество инвалидов «Надежда», которое я возглавляю, выселили из нашего здания, а на этом месте построили супермаркет. Я протестовал, судился. Поэтому попал в списки врагов «Донецкой народной республики». Решил уехать после того, как ко мне пришли незваные гости. Я живу в частном доме с видеонаблюдением. Однажды утром увидел, что к воротам подъехали казачки. Ложились под ворота, смотрели, какие машины есть во дворе, интересовались, не уехал ли я из Краматорска. У меня зарегистрированное оружие, я вышел во двор и выстрелил в воздух шесть раз. Они уехали. Но было понятно, что в следующий раз вместо этих ряженых придёт кто-то посерьёзней.

Анна (имя изменено по её просьбе)
С мужем уехали из Славянска в начале мая

Взрывы, горящие здания, стрельба сутки напролёт — уже пару месяцев так выглядит мой Славянск. Если каждый день видишь мозги и кишки на асфальте, решение об отъезде принимаешь быстро. С мужем взяли билеты на поезд одними из последних, потом железную дорогу перекрыли.
В Киев приехали в начале мая, сняли квартиру и стали искать работу. Мы оба кондитеры. Муж стал безработным в апреле: кондитерский цех, в котором он работал, закрыли, как и многие предприятия в Славянске. Я сидела дома с девятимесячным сыном, которого мы оставили с моей мамой, когда уезжали. Думали, устроимся и заберём его в Киев. Не случилось. Через пару недель в Славянске стало совсем плохо: война продолжалась, магазины, банки, аптеки не работали. У людей закончилась еда. Мои родственники ловят рыбу, сами едят, сушат и носят продавать в соседний посёлок. Вокзал разбомбили, железную дорогу заминировали. На центральных трассах стоят блокпосты чеченцев и самообороны, боевики грабят тех, кто пытается выехать. Город в блокаде.
Мы поехали домой за ребёнком окольными путями. На подъезде к Славянску таксисты увеличили тарифы в десять-двадцать раз. Но я их не виню: три экипажа выезжают, два возвращаются назад. Они тоже хотят жить. В Киев также возвращались тайными тропами. Только так сейчас можно выехать из горящего города, и то, если есть деньги. А они уже закончились у всех. Мы потратили все свои сбережения, и об аренде жилья речи быть не могло.
Приехав в столицу, обратились в Центр для переселенцев, который находится на проспекте Комарова, 7. Там отказали в помощи, объясняя это тем, что они помогают только крымчанам. Но киевляне и волонтёры очень помогли, поселили в Межигорье. Выделили комнату, хорошо кормят. Нам всего хватает, но ребёнку нужно покупать питание. Поэтому мы по очереди подрабатываем в киоске, продаём кофе и чай туристам. Детские деньги уже второй месяц не начисляют. Сейчас у нас в кошельке 100 гривен. Но лучше так, чем оставаться в Славянске.
Моя мама была вынуждена уехать к чужим людям, в посёлок под Краматорском. Вначале снимала там комнату, а потом у неё закончились деньги, и она живёт просто так. В Славянске осталась трёхкомнатная квартира. Но я не уверена, что её ещё не разбомбили или не разграбили. Дозвониться маме очень сложно, связь появляется раз в три дня.
Киевляне часто говорят, что мы сами виноваты в том, что случилось — нужно было не пускать ополченцев в город. Но что конкретно мы могли сделать? Я аполитична. Я за Украину, но не за нынешнюю власть. Я против ополченцев и против украинской армии. Те и другие убивают людей. Просто хочу жить и хочу, чтобы были живы мои родственники. Если снайпер застрелит кого-то из них, какая мне разница, на чьей стороне он воюет? Прицельно по людям не стреляют, но ты не знаешь, где тебя догонит случайная пуля. Мы уже никогда не сможем жить в Славянске, это мёртвый город.

Дмитрий Снегирёв
Уехал из Луганска в середине апреля

Я юрист, возглавляю общественную организацию «Права справа». Открыл первый на востоке магазин украинской книги, организовал детский лагерь, где общаются на родном языке. Воюю с Партией регионов с 2006 года. Во время «Русской весны» боролся с сепаратизмом на востоке. Моя фамилия оказалась в так называемых «расстрельных списках», как и фамилии других активистов и членов их семей. Списки составляют в зданиях СБУ — центре сепаратизма в Луганской и Донецкой областях. Никто точно не знает, сколько пленных находится сейчас в подвалах.
Месяц был в плену мой друг, руководитель Луганской самообороны Тимур Юлдашев. В середине апреля я узнал, что меня хотят задержать, и уехал из города. Уже месяц помогаю семьям активистов, на которых идёт охота, выехать из Луганской области. Людей вывозим автотранспортом, минуя центральные трассы, перекрытые блокпостами «ЛНР». Они стоят на дорогах не для проверки документов. Это мародёры, которые грабят, насилуют и убивают. Месяц назад знакомая семья пыталась выехать из Луганска самостоятельно. Людей расстреляли, выжил только ребёнок, который сейчас в реанимации. Немало случаев, когда отбирают автомобили и ценные вещи: понимают, что беженцы берут с собой всё, что у них есть. Сепаратисты на блокпостах также интересуются грузовиками, которые перевозят сигареты и продукты. Это можно выгодно продать.

Гражданская инициатива создана на базе правозащитной организации «Поступ» в Луганске. Переехав в Киев, волонтёры организовали координационный центр помощи жителям востока. Координатор: Светлана Тарабанова. Телефоны: 066-705-12-57, 096-923-14-86, 093-923-14-86.

Инициатива была создана в марте для помощи переселенцам из Крыма. Позже волонтёры взяли под опеку беженцев из восточных областей Украины. Координатор: Вадим Кодачигов. Телефоны: 063-480-36-90, 095-286-31-80, 096-090-91-03.

Помогают жителям Донецка и Луганска выехать из зоны боевых действий и расселиться
в западных областях Украины.Волонтёры: Елена Гончарова, Елена Гармаш. Телефоны: 093-271-65-58, 097-713-87-97, 050 - 933-17-35.

Помогает выехать жителям Славянска, Краматорска и Донецка, обеспечивает медикаментами,
продуктами, одеждой. Телефоны: 093-244-32-44, 063-936-67-64, 099-924-19-81.

Создана волонтёрами Психологической службы Майдана. Помогают переселенцам несколько сотен волонтёров-психологов по всей Украине. Телефон: 096-7-300-100.
Ирина Гамалий, Фокус