Горячий финский нейтралитет

В последние месяцы в лексиконе дипломатов снова появилось позабытое слово «финляндизация» — на этот раз применительно к раздираемой конфликтом Украине. Тем временем в Финляндии обсуждают вопрос вступления в НАТО. Несколько дней назад в интервью журналистам The Washington Post президент Финляндии Саули Нийнисте заявил, что в начале 1990-х страна упустила благоприятную возможность для присоединения к альянсу. Глава финского МИД Эркки Туомиоя высказался категорически против присоединения к НАТО, а премьер Стубб заметил, что Москва провоцирует Хельсинки, буквально вынуждая его вступить в военный блок. «Лента.ру» решила разобраться в истоках и хитросплетениях нынешней финской политики и ответить на вопрос: вступит ли Финляндия в НАТО в ближайшие годы?

Многовековую историю российско-финских отношений никак не назовешь безоблачной. Когда-то Великое княжество Финляндское входило в состав Российской империи на правах широчайшей автономии, имело собственный календарь, свою валюту и конституцию. Попытка Николая II русифицировать Великое княжество вызвала резкое неприятие у местных патриотов: назначенный финляндским генерал-губернатором Николай Бобриков был убит. В декабре 1917 года Финляндия провозгласила независимость; первым новое государство признало правительство Ленина. В Финляндии вспыхнула гражданская война, завершившаяся победой белых, которых поддерживали Германия и Швеция.

С момента обретения независимости Финляндия воевала с Россией четыре раза. В 1918-1920 годах в сумятице русской Гражданской войны финны развернули крупномасштабное наступление в Карелии и дошли почти до Петрозаводска. По Тартусскому мирному договору Советская Россия согласилась на значительные территориальные уступки. Несмотря на это, финские националисты считали мир «позорным», и зимой 1921-22 годов последовал новый конфликт — финны поддержали карельских сепаратистов, но были разгромлены.

В 1920-30-х годах финские ультраправые активно пропагандировали идею «Великой Финляндии»; особо ярые ее сторонники предлагали провести границу по Енисею. В Москве Финляндию воспринимали как будущий плацдарм для нападения на Советский Союз и, когда представилась возможность, решили покончить с этой проблемой. В Зимней войне финны нанесли советской армии большой урон, но в итоге потерпели поражение. Попытка реванша в ходе «войны-продолжения», Второй мировой, окончилась еще одним разгромом. В 1944 году, после того, как РККА отбросила финнов от Ленинграда, а войска стран Оси отступали по всем фронтам, Финляндия предпочла выйти из войны, заключив перемирие с союзниками.

Для Финляндии Вторая мировая война закончилась 10 февраля 1947 года, когда был подписан Парижский мирный договор. Неправильный выбор стороны в глобальном конфликте и попытки реванша стоили стране огромной контрибуции и потерянных территорий.

Послевоенные годы для Финляндии — время горького отрезвления. Сразу после того, как стало понятно, что страна проиграла войну, министр юстиции Финляндии и будущий президент Урхо Кекконен нашел в себе силы прямо сказать народу: «Нам никогда не удастся вернуть военными средствами положение, которое мы занимали до войны… Нам следует понять суровую действительность мировой политики, уяснить себе, что Советскому Союзу совершенно незачем мириться с такой ситуацией, когда вблизи его западной границы на протяжении более тысячи километров тлели бы непогашенные очаги ненависти и войны».

В последующие годы поведение Финляндии определяла так называемая линия Паасикиви-Кекконена, названная по именам финских президентов, демонстрировавших заведомое миролюбие по отношению к России. 6 апреля 1948 года СССР и Финляндия заключили договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, согласно которому Хельсинки признавал особые стратегические интересы СССР и обязался соблюдать нейтралитет, взамен сохранив парламентскую демократию, рыночную экономику и суверенитет. Эту политику назвали «финляндизацией».

Юхо Паасикиви старался заверить Москву: Финляндия не представляет угрозы безопасности СССР, с ее территории против Советского Союза никогда не будет совершена агрессия. Он взял курс на строительство добрососедских отношений, при этом выдерживая определенную дистанцию и не идя на чрезмерное сближение, оставаясь частью западного мира и не превращаясь в советского сателлита. «Финляндизацию» Хельсинки использовал в собственных интересах, наладив масштабное экономическое сотрудничество с восточным соседом. Советские заказы помогали развивать финскую промышленность, Хельсинки получал от СССР сырье по бросовым ценам. За это Финляндия платила демонстративной лояльностью, изымая антисоветские фильмы из проката и антисоветские книги из библиотек, выдавая бежавших через границу советских граждан и всячески пропагандируя советско-финскую дружбу. Эта политика привела к успеху: в результате усилий Юхо Паасикиви и Урхо Кекконену, продолжившему его линию, удалось завоевать доверие Москвы.

Распад СССР предоставил Хельсинки широкое окно возможностей: на фоне коллапса государства Москве было не до отстаивания своих интересов. Но возобладал трезвый подход: перестав быть сверхдержавой, Россия по-прежнему являлась крупным игроком на мировой шахматной доске, пусть переживающим не лучшие времена. В 1991 году Финляндия расторгла Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи с СССР только для того, чтобы тут же заключить новый. Главным в плане обеспечения безопасности следует признать четвертый пункт, согласно которому Москва и Хельсинки пообещали не предоставлять свою территорию для вооруженной агрессии против другой стороны и не оказывать агрессору военной помощи.

В 1995 году Финляндия присоединилась к ЕС. Этот шаг готовился еще с 1991-го: впервые о нем заговорил президент Мауно Койвисто, а осуществил уже Мартти Ахтисаари. Вступление в Евросоюз означало фактический отказ от нейтралитета: финская внешняя политика теперь зависела от решений Брюсселя, Хельсинки одобрил участие финских военных в потенциальных европейских вооруженных силах. Наращивала Финляндия сотрудничество и с НАТО: в 1994 году страна присоединилась к программе «Партнерство ради мира», а в мае 1997-го — к Совету Евроатлантического сотрудничества в качестве страны-партнера. Финляндия отправила своих миротворцев в Боснию, Косово и Афганистан. По признанию офицеров альянса, финская армия соответствует всем стандартам НАТО. Но финны так и не переступили красную черту, не сделали самый важный шаг: финский парламент в те годы неоднократно подтверждал внеблоковый статус Финляндии.

Вопрос о членстве в НАТО, тем не менее, всегда присутствовал на периферии финского политического поля, а на президентских выборах 2006 года стал одним из ключевых. Кандидат на высший пост в государстве Саули Нийнисте, представлявший партию «Национальная коалиция», заявил, что финнам рано или поздно неизбежно придется войти в НАТО. Но победу одержала Тарья Халонен, выступавшая против немедленного вступления в альянс.

Финское общественное мнение не поколебала даже война в Южной Осетии. Наоборот, Финляндия скорее заняла дружественную России позицию — тогдашний премьер Матти Ванханен, которого именовали «политическим наследником Кекконена», подчеркнул, что никаких планов по вступлению в НАТО у Хельсинки нет, наоборот, главный урок войны — необходимость налаживать более тесные связи с Россией.

Ситуацию изменил крымский кризис. 2 марта 2014 года президент Нийнисте собрал экстренное совещание правительственной комиссии по вопросам внешней политики и безопасности. Несмотря на явное недовольство Хельсинки и упреки в адрес Москвы из уст финских президента и министра иностранных дел, Хельсинки подтвердил свою готовность выступить посредником в диалоге между ЕС и Россией. Как заявил глава МИД Финляндии Эркки Туомиоя, разрешить ситуацию можно только при помощи широкомасштабных переговоров с участием Совета Европы и ОБСЕ, при этом решение не должно означать «победу одних и поражение других».

Как заявил «Ленте.ру» директор исследовательской программы по России и странам Восточного соседства ЕС Финского института международных отношений Аркадий Мошес, в этом году, безусловно, наблюдается определенная актуализация вопроса о членстве в НАТО в свете кризиса на Украине. «У Финляндии протяженная граница с Россией, и поэтому многие финны готовы поставить вопрос о дальнейшем сохранении статуса внеблокового государства, когда военно-политическая обстановка и даже базовые постулаты европейской системы безопасности изменились, — прокомментировал Мошес. — События в Крыму и, вообще, весь кризис на Украине вызвали шок у Финляндии и у финского общественного мнения».

Хотя глава МИД Туомиоя, представляющий левое крыло социал-демократов, выступил резко против присоединения к НАТО, у этой идеи нашлись сторонники. По словам Аркадия Мошеса, «премьер-министр Стубб и министр обороны Хаглунд говорят, что лично они — сторонники вхождения в НАТО, но при этом постоянно подчеркивают, что как политики, связанные коалиционной дисциплиной, не считают нужным менять коалиционную платформу кабинета в этих условиях».

В апреле 2014 года Финляндия подписала меморандум о взаимопонимании с НАТО, но министр обороны Карл Хаглунд подчеркнул: документ обсуждался не один год и ни в коем случае не представляет собой шаг по направлению к членству в блоке. В итоге качественного политического сдвига так и не случилось: правительство отложило эту тему до следующих выборов, назначенных на весну 2015 года.

По мнению Аркадия Мошеса, вопреки прогнозам некоторых политологов вопрос о членстве в НАТО не будет основным в предвыборных дебатах. «Он слишком чувствительный и достаточно нервный, и большинство партий (а возможно, и все) не захотят ставить его в центр политической повестки, — считает политолог. — Поддержки среди большинства населения Финляндии членство в НАТО не имеет, и партия, активно продвигающая эту тему, скорее проиграет, чем выиграет».

Действительно, как показывают социологические опросы, проведенные в сентябре этого года, основная масса населения Финляндии не видит страну среди членов НАТО. Против вступления в альянс выступают 57 процентов, за — 26, а 17 процентов затруднились ответить. Похожим образом дело обстоит и среди политиков — ни одна крупная партия не имеет определенного мнения по данному вопросу, в каждой есть и сторонники, и противники членства в НАТО. Большинство социал-демократов традиционно скептически относятся к этой идее, но даже в рядах «Национальной коалиции», к которой принадлежит Стубб, нет единства: вступление в НАТО поддерживают лишь незначительное большинство его сторонников — 51 процент.

Хотя президент Нийнисте осторожно высказывается скорее в пользу членства в альянсе, но он не может сделать это своей властью. До 2000 года внешнеполитические вопросы находились целиком в ведении президента, но по новой конституции они решаются совместно с правительством.

Тенденцию к сохранению текущего курса в отношениях с Россией в Финляндии не смог переломить даже украинский кризис. Финны не хотят обострять отношения с Москвой: понятно, что восточный сосед вряд ли обрадуется, получив вместо спокойной границы с нейтральной державой на севере базы НАТО у своих рубежей. Кроме того, Финский залив в этом случае окажется под полным контролем альянса.

Подозрения в Финляндии вызывает и политика НАТО. Большинство финнов негативно восприняли вторжение в Ирак в 2003 году. В целом финны, как показывают опросы, все с большим недоверием относятся к международным организациям, растет скептицизм и по поводу ЕС, особенно на фоне санкций, от которых серьезно пострадали финские производители.

Тем не менее необходимо понимать, что действия финских политиков зависят в первую очередь от позиции России, которой необходимо тщательно просчитывать последствия любых внешнеполитических действий. Хельсинки ждет от Москвы миролюбивых и последовательных шагов, в противном случае сторонники вступления в НАТО в ближайшее десятилетие могут взять верх.

Алексей Куприянов