Экономист из дурдома

Теперь его считают создателем так называемой математической экономики. А при жизни в научных кругах он был больше известен как человек, поставивший «математику на службу социалистическому строительству». Именно так было записано в программных документах реорганизованного им в начале 30-х годов прошлого века Ленинградского физико-математического общества. Гримаса судьбы заключалась в том, что созданные им методы планирования производства оказались более применимы в странах, социалистическим строительством никогда не занимавшихся. А в 1975 году он за свои труды получил Нобелевскую премию. Речь идет о советском ученом Леониде Канторовиче.

Ленинская статья «Как организовать соцсоревнование» была опубликована только через пять лет после смерти «вождя». Но именно она и дала толчок так называемой индустриализации, означавшей переход советской экономики к мобилизационной модели. «Даешь советский дирижабль», «Автодоровцы всегда будут готовы», «Механизируем Донбасс» — плакаты с такими лозунгами красовались во всех без исключения советских городах и поселках. Их апофеозом был «Будущая война будет механизирована до последних пределов». Таковы декорации той эпохи.

Внутреннее содержание было более сложным. Пятилетний план, принятый в 1929 году, предусматривал темпы развития экономики на уровне 20 процентов. Промышленное производство должно было расти темпами 20-25 процентов в год. Внешне казалось, что развитие страны ускорилось. На деле же политическое прожектерство сталинского руководства нарушало нормальное развитие экономики, навязывало авантюристические решения. С пересмотром плановых заданий закладывалось строительство новых производственных объектов сверх предусмотренного. Это вело к распылению финансов, материальных средств, техники, рабочей силы. Стройки превращались в долгострои, не сдавались в срок и не давали отдачи.

Сверхтребования привели к ломке всей системы управления, планирования и снабжения. Трудовой порыв рабочего класса не мог предотвратить падение темпов роста. Если в первые годы пятилетки промышленность росла на 23 процента, то в 1933-м — всего на 5,5 процентов. Подобный сценарий, несмотря на его ущербность, повторялся и в последующие пятилетки.

Леонид Канторович был младшим ребенком в еврейской семье врача-венеролога Хаима (Виталия) Моисеевича Канторовича и зубного врача Песи Гиршевны (Паулины Григорьевны) Закс. Его старшему брату Николаю, доктору медицинских наук, врачу-психиатру, впоследствии пришлось сыграть значительную роль в судьбе Леонида. У них также была сестра Лидия. В 14 лет будущий нобелевский лауреат стал студентом Ленинградского университета, где в 1930 году окончил математический факультет, а потом и аспирантуру. С 1930 года по 1939-й он был преподавателем, а затем профессором Ленинградского института инженеров промышленного строительства. В 22 года Канторович стал профессором ЛГУ, а в 1935-м без защиты диссертации получил ученую степень доктора физико-математических наук.

Впрочем, о нем знали не только математики. Страстный общественник входил в группу так называемых математиков-материалистов, которую возглавлял академик Иван Виноградов. Борьбу с собственными коллегами они вели жесткую. Как и было принято в то суровое время. И споры между математиками были не научными, а, скорее, политическими. Оппонентов, последователей Якова Бернулли, Леонарда Эйлера, преподававших на кафедре математики нынешнего Санкт-Петербургского государственного университета, называли не иначе как «реакционерами». Требовали изгнать их из математического общества, запретить преподавание студентам.

«Плановость и коллективность в работе, применение социалистических форм труда (ударничество, соцсоревнование и т.д.) — вот в чем залог успеха математической работы», — говорится в сборнике документов, изданном «математиками-материалистами» в 1931 году. Он так и называется: «На Ленинградском математическом фронте».

И вот еще один пассаж из него, характеризующий ту эпоху: «Под революционной фразой о нуждах техники и производства, обходя вопросы философского характера, реакционеры пытаются занять упрощенческий уклон, который, снижая теоретический уровень борьбы, старается свести математику к отдельным, разрозненным прикладным задачам, растворить ее в смежных областях естествознания и техники. С помощью этих приемов хотят упрощенцы уйти от задач классовой борьбы на идеологическом фронте математики». И Леонид Канторович как раз был среди тех, кто боролся с этим «меньшевистским упрощенческим уклоном». Многие из его оппонентов впоследствии были репрессированы.

Это тоже один из лозунгов эпохи индустриализации. Ведь тогда происходившее в Советском Союзе официально в печати называлось «культурной революцией». Так что те, кто считает, что этот эвфемизм принадлежит Мао Цзедуну, глубоко ошибаются. Леонид Витальевич очень хотел применить свои теоретические разработки в области математики в практике советской экономики. В 1938 году его назначили консультантом в лабораторию фанерной фабрики. Перед молодым ученым поставили задачу разработать метод распределения ресурсов, чтобы максимально эффективно использовать оборудование предприятия.

Тогда же он понял, что эта задача не случайная, изолированная, а типичная для большинства предприятий. Модель сводилась к системе линейных уравнений и неравенств со многими переменными. Математик модифицировал метод разрешающих множителей Лагранжа для ее решения. И при этом пришел к мысли, что к подобным задачам сводится колоссальное количество проблем экономики. Так и оказалось. Найденный им новый метод ее эффективного решения сразу нашел применение в разных отраслях.

Полученные результаты Канторович описал в 1939 году в работе «Математические методы организации и планирования производства». В ней он рассмотрел задачи экономики, поддающиеся открытому им математическому методу. И, таким образом, заложил основы линейного программирования затрат. А это в свою очередь позволило планировать производство на длительные периоды.

Ученый полагал, что каждый производственный процесс можно применить с любой интенсивностью. И при этом выход продукции и затраты вырастают пропорционально. А сами результаты разных производственных процессов суммируются. При этом Леонид Канторович предлагал максимально улучшить план, выполнение которого при известных условиях достигалось бы с наименьшими затратами.

Интересно, что одновременно с ним, но ничего не зная о его работе, такое же исследование проводил американский экономист голландского происхождения Тьяллинг Купманс. И пришел точно к таким же результатам.

И, как это часто бывает в России, идею Леонида Канторовича оценили в его собственной стране только после того, как ее начали активно применять за рубежом. В начале 40-х годов ученый стал заведующим кафедрой математики Военного инженерно-технического университета. А с началом войны Канторовичу присвоили звание майора, в эвакуации ВИТУ ВМФ в Ярославле он занялся прикладными военными исследованиями и написал учебник по теории вероятностей для военных инженеров.

Главный труд всей своей жизни, книгу «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов», будущий нобелевский лауреат закончил писать в 1942 году в Ярославле, где находился в эвакуации. С 1942-го он начал выходить со своими предложениями в Госплан. А в 1943 году его доклад обсудили на совещании у председателя Госплана Николая Вознесенского. И тут его бумерангом ударило его собственное прошлое. Раньше за несоответствие «марксистско-ленинской идеологии» он критиковал работы коллег-математиков. Теперь за то же самое его подвергли обструкции коллеги-экономисты.

После войны, в 1948 году, Канторович возглавил отдел в Институте математики и механики Ленинградского государственного университета. Занимался расчетами для советского атомного проекта. В 1951-м ученый вместе с математиком Виктором Залгаллером выпустил книгу, где описывал возможности линейного программирования для роста эффективности транспортного строительства в Ленинграде. Через 7 лет был опубликован «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов». В 1958 году Канторович стал членом-корреспондентом Академии наук СССР по специальности «Экономика и статистика», а через 2 года вошел в число ученых первого призыва Сибирского отделения АН СССР и переехал в Новосибирск.

А уже в 60-м году, после доноса, в котором его обвиняли в сумасшествии, мании величия, пропаганде лженаучных идей «итальянского фашиста Парето, любимца Муссолини», Канторовича поместили в психбольницу. Выписался он оттуда только благодаря своему брату — известному психиатру.

С 1971 года и до конца жизни академик Канторович руководит в Москве лабораториями в Институте управления народным хозяйством Государственного комитета по науке и технике и во Всесоюзном НИИ системных исследований Госплана СССР и АН СССР. К тому времени он уже завоевал мировое признание, стал почетным доктором многих иностранных университетов и членом ведущих зарубежных академий.

А в 1975 году Леонид Канторович вместе с Тьяллингом Купмансом получил Нобелевскую премию по экономике «за вклад в теорию оптимального распределения ресурсов». На церемонии вручения представитель Шведской королевской академии наук отметил: «Основные экономические проблемы могут изучаться в научном плане, независимо от политической организации общества, в котором они исследуются».

Юрий Шихов
Константин Угодников